Корел. Сказ о том, как донские казаки в Москву ходили - Алексей Федотов

Царевич Димитрий в отличие от Бориса ни у кого ничего не отнимал, а оставлял каждому свое, по этой причине всё больше народа переходило к нему; росло число людей, не желавших и слышать о царе Борисе. Многие воины оставались верны ему до самой смерти и претерпевали все мучения и пытки, утверждая, что он истинный Димитрий.

Бой под Добрыничами. Гравюра 18 века. Неизвестный художник.

Исаак Масса пишет о той зиме:

«10 января 1605 года означенного года большое войско московское под начальством главных воевод стояло у Добрынич (Добрунь), большой деревни на прекрасной равнине, где было также много холмов, из коих некоторые были довольно высоки;

и в тот день рано утром выехали 4000 всадников на поиски добычи, которую могли найти, будь то овес, сено или солома для лошадей, и едва отъехали на три мили, как на них напал из-за кустов отряд польских всадников так стремительно, что московиты были приведены в великое замешательство и обратились в бегство, так что около 500 московитов полегло на месте, остальные же по большей части спаслись бегством, ибо их долго не преследовали».

Лжедмитрий, находясь в Севске не желал битвы, но Борисовы войска последовали за ним и настигнув его между Добрыничами и Чемлигом и вступили в бой.

Дмитрий был уверен, что жители завоеванных им местностей будут некоторое время держать его сторону, ибо они были ожесточены против приверженцев Бориса, стоя здесь воины Димитрия, уверенные в победе, пропивали свое добро и бражничали. Среди них был сам Димитрий, князь Василий Масальский и дьяк Богдан Сутупов, перебежавший к Димитрию и все польские паны и дворяне.

20 января 1605года ночью, немцы и ливонцы, бывшие в войске Бориса Годунова на конях скрытно подошли к противнику, капитаном над ними был Яков Маржерет, француз, оставивший свои записки в истории, которые я здесь и цитирую местами. Вот он первым напал на Лжедмитрия и завязал схватку. За немцами последовало 400 стрельцов, вступивших в схватку, но тут из-за гор и холмов показалось 70 мелких отрядов казаков, которые без всякого промедления с великим шумом и криками напали на противника и обратили в бегство все московское войско. Поляки пробились к деревне Добрыничи, а московские стрельцы числом 6000 сломили шанцы из саней, набитых сеном, и залегли за ними и как только поляки вознамерились продвинуться вперед, стрельцы из-за шанцев выстрелили из полевых пушек, которых было до трехсот, и открыли пальбу из мушкетов, и это нагнало на поляков такой страх, что они в полном беспорядке обратились в бегство. Отряды Маржерета собравшись с силами, пустились их преследовать и гнали поляков добрых две мили, убивая всех, кого настигали, так что всю дорогу умостили трупами.

Казак. Рисунок 18 века. Неизвестный художник.

Царевич Димитрий с несколькими отрядами оставался в лощине, но увидев бегущих назад поляков, едва сам мог спастись, ибо вороная его лошадь была подстрелена, и князь Василий Масальский, тотчас соскочив со своего коня, посадил на него Димитрия; сам же взял лошадь у своего конюха, и так чудесным образом ушли от неприятеля, и за свою верность Масальский впоследствии был высоко вознесен Димитрием.

Самозванец был разбит и отброшен к реке Сейм и далее через Рыльск дошёл до Путивля. Пока Дмитрий через леса и снега бежал в сторону Путивля, в это время каменную крепость Путивль осаждал атаман Андрей Корела с Донскими Казаками.

Яков де Ту, француз в своей книге «История моего времени» пишет: «Следуя совету казацкого атамана Корелы, знаменитого чернокнижника, осадившего многолюдный город Путивль, где начальствовал Михайло Салтыков имевший до 8000 волжских казаков; воевода сначала оборонялся упорно; напоследок, убеждённый Корелою, сдал Путивль и сам покорился Дмитрию».

Российский историк, доктор наук Николай Лысенко то же пишет, что Карела слыл чернокнижником: «В среде казаков атаман Корела имел репутацию «характерника», то есть языческого знахаря, свободно владеющего древними ведическими практиками колдовства и заговоров. Невысокого роста, коренастый, весь в рубцах, Корела смотрел на собеседника блестящими, почти фосфоресцирующими, ярко синими глазами. «У него были глаза василиска, так что никто не мог выдержать его взгляд, впрочем, это и не удивительно, ибо сей человек слыл чернокнижником».

Почему многие люди называли Андрея Корелу чернокнижником, волшебником, характерником? Напомню вам что ещё с молодости он мог читать на латыни, кто его этому научил остаётся не известным, возможно это был тот священник в крепости Карела.

Ранее знаем, что Дмитрию в Кракове иезуиты дали разные книги, наверное, там была и книга о Фаусте, она издавалась в чёрном кожаном переплёте. Так как в России в те времена кроме церковных книг ничего почти не издавалось, то те люди, которые читали и имели другие книги часто назывались «чернокнижниками» и еретиками. Дмитрия первым русские священники начали называть этим слово. Затем термин «чернокнижник» закрепился и за Андреем. Выходит, это он поделился с Корелой популярной книгой «История о докторе Фаусте», а была она на польском или латыни неизвестно. Всё это выше сказанное характеризует Корелу как человека с высоким интеллектуальным уровнем и развитым умом способным уговорить практически любого человека.

Сейчас известно нам, что среди шарлатанов и магов в 1602 большую славу стяжал своими необычайными проделками и бесовскими чарами Иоганн Фауст из Кундлингена, который изучил магию в Кракове, где ее раньше публично преподавали. Слава Фауста очень быстро распространилась за пределы Германии. Изданную книгу в 1587 году «Историю Йохана Фауста» («История о докторе Фаусте, знаменитом волшебнике и чернокнижнике») некоторые критики считают едва ли не самым значительным достижением германской романистики. Она пришлась по вкусу массовому читателю и была переведена на несколько языков. Книга имела кожаный оклад чёрного цвета.

В книгу вплетены эпизоды, которые ранее связывались с различными чародеями (Симон Волхв, Альберт Великий) и которые в этой книге отнесены к Фаусту. Источником её, помимо устных сказаний, служили современные ей сочинения по ведовству и «тайным» знаниям (книги теолога Лерхеймера), ученика Меланхтона. Заключительная глава книги повествует о «страшном и ужасающем конце» Фауста: его разрывают бесы, и душа его идет в ад. Характерно при этом, что Фаусту приданы черты гуманиста. Вот сохранилось письмо одного церковника и о популярности этой книги, приведу его здесь: «Посылаю Вашей милости Платина и сообщаю, что на прошлой Франкфуртской ярмарке впервые появилась история доктора Иоганна Фауста, полсотни экземпляров которой привез один книгопродавец.

Однако прежде чем я об этом узнал, книга оказалась распроданной, кроме одного экземпляра, который хотя уже и продан в Вольфенбюттель, но еще не отправлен». Брауншвейг. 30 октября 1587 года по р. х. Покорный слуга Вашей милости Лудольф Людерс, регент церкви св. Власия в Брауншвейге.

Продолжая мысль историка Николая Лысенко я скажу, что Корела имел в народе звание «характерника», существовавшее у казаков. Некоторые их ритуальные практики например, отсечение головы первого убитого врага, а также сохранение в народе отсеченной правой руки умерших прославленных атаманов, свидетельствуют о древних корнях этого ритуала.

«Характерники» отрабатывали так называемое «характерство» -сложные языческие заговорные ритуалы, призванные защитить казака от пули, горячего коня от запала, их обоих от укуса змеи, осуществляли наговор на ружья и мысли противника, заговаривали кровь, текущую из глубокой ран.

Но вернёмся к тому что Корела занял Путивль и туда пришёл Дмитрий. Из городов ранее занятых Корелой продолжали приходить отряды казаков на помощь. Мстиславский хоть и был ранен, но продолжал руководить Московскими войсками. Он снял осаду с Рыльска и отошёл назад по направлению к Кромам в Радогожский острог, что бы неприятель не отрезал от него дорогу на Москву. У него были проблемы с порохом и питанием, съев все свои запасы его войско обращалось к грабежу и мародёрству против местного населения, многие покидали армию и уходили домой. По сообщению Маржерета воеводы московские «хотели распустить на несколько месяцев своё войско, очень утомлённое». Царь Борис Годунов сведав о том, строго запретил увольнять воинов, к тому же присылал грамоты с угрозами воеводам о наказаниях за то, что «того Гришки не умели поймать». Именно под Путивль привёл 4000 казаков с Дона товарищ Андрея Корелы атаман Посник Лунёв.